Террористы планировали нападение на мечеть в Дербенте
Дербент в трауре. Позади у меня по-столичному невозмутимая Махачкала. Хотя, нет. Притворяется, конечно. Вчера ночью и она не выдержала. Какой-то джигит шутливо сказал встречным девушкам, мол, уходите, тут террористы, и вальяжная столица Дагестана устроила такую истерику! Девушки побежали в полицию, та, вместе с Росгвардией, судорожно ворвалась в центр. Пошли слухи о черной-черной Приоре, в которой прятались черные (цвет одежды) злодеи…
Пока Махачкалу нервно трясло и колбасило (разумеется, в халяльном смысле слова), Дербент мрачно кутался в дождливые облака. Трехдневный траур, закрыт любимец туристов — музыкальный фонтан. Памятник «Братству трех религий», что на местном «Арбате», завален цветами.
Заметили в названии памятника тень отчаянной смелости? Религиозных фанатиков, уверен, от него корежит.
Три фигуры. В центре – батюшка, убитый в храме Покрова Пресвятой Богородицы террористами отец Николай Котельников, слева раввин Авигдор Носиков, справа имам — Ахмад Тагиров. Мистика. Мне на секунду показалось даже, что я понял замысел террористов. Они планировали уничтожить именно то, что сейчас передо мной. Не физически — памятник. А символ братства, мира.
Я уверен, они жаждали убить всех троих – и Котельникова, и Носикова, и Тагирова. Опять-таки не как людей. А как враждебную для фанатиков идею – что даже очень разным можно жить по-братски.
«МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ С ТЕРРОРИСТОМ ГЛАЗАМИ»
Храм Покрова Пресвятой Богородицы, маленький, с уютным зеленым двориком – единственный в Дербенте. Крышка гроба у входа…
Зять отца Николая — отец Михаил — сидит с прихожанами за столом под открытым небом, и потерянно улыбается. Церковный дворик — это его семья. Он живет с двумя сыновьями в одном крохотном домике, тесть, которому он помогал служить, – в другом…
Мне показалось, отец Михаил не может закончить внутренний диалог с собой – он все пытается это объяснить…
— Тот человек, который стрелял, выглядел удивительно, — говорил он. — В другом месте встретишь – нормальный человек, хорошей внешности. Но он стрелял! Он резал! Сколько надо иметь в душе ненависти, чтобы делать это.
Рассказывает, что сначала он услышал автоматные очереди – террористы убивали охрану церкви – ее сюда поставили после «Крокуса». Говорит, нападавшие прекрасно ориентировались, и действовали профессионально — стреляли на бегу, для прицельной стрельбы вставали на колено. Охрана мужественно сражалась, но перестрелка продолжалась лишь минуту. Террористы вбежали во дворик.
Один из прихожан спрятался в домике отца Михаила, и умолял – не выходить.
— Я сказал — пойду, может быть, чем-то помогу, — рассказывает священник. — И вот тогда мы с ним и встретились…
Отец Михаил рассказывал, что террорист вышел из домика настоятеля, в котором он уже убил батюшку. Отец Николай сильно болел, еле ходил, но услышав шум, вышел в зал (большую комнату), боевик в этот момент целился в матушку Валентину. Батюшка встал между ними, и пуля попала в скулу на вылет. Матушка закричала: «Что вы делаете?! Господи, помилуй».
— Боевик опускает автомат, достает нож и бьет в сонную артерию, вот сюда, — показывает на шею отец Михаил. — Мы глазами встретились. Я подумал: ну, сейчас он меня тоже положит, я ничего не могу сделать, какой смысл на автомат (маленький, штурмовой) идти. Поворачиваюсь – и бегу к двери. Он подошел, покрутил дверной ручкой, и пошел поджигать храм.
Хорошо знающие местность террористы ушли через черный ход. Но, к счастью, огню не дали разгореться, и газ, который открыли нападавшие, не сдетонировал – вовремя перекрыли…
И теперь сидят прихожане с растерянным отцом Михаилом во дворике. А люди все идут, идут… Из медицинского колледжа студенты — окна от сажи помыли. Мужики явились – им тоже работу нашли — грунт вывозить от выкопанной здесь для убитого батюшки могилы. Глава Дагестана Сергей Меликов приехал, потом миллиардер, сенатор Сулейман Керимов пришел…
А новый настоятель церкви сидит во дворике, и улыбается всем ласково, но чуть потерянно…
Батюшка сказал на прощанье:
— Отец Николай всегда нес добро, мир. Конечно, такого человека уже не вернуть, но память, любовь…
Последнее слово звучало успокаивающее. Сколько же надо осатаневшему миру этого лекарства!
ОФИЦЕР-ЗАЛОЖНИК
Два десятка дербентских евреев, накрепко закрыв металлические ворота двора, молились у входа в синагогу. Было в этой картине что-то подпольное, но упрямое, упорное…
Заходить в синагогу не было смысла. Террористы старательно сожгли все, что горело – включая священные свитки Торы. Так синагога превратилось в обычную выгоревшую каменную коробку. Вокруг нее следы боев. Как и у православного храма, здесь были убиты два охранника-мусульманина. К счастью, террористы, вероятно рассчитывающие повторить свой злодейский успех, и убить теперь уже «главного еврея», никого больше здесь не нашли.
Можно представить их ярость. Тем более, что синагогу бандиты атаковали… дважды (из-за чего пожарные не могли ее тушить). В Дербенте, кстати, рассказывают поразительную историю, объясняющую, почему после двух нападений на церковь и синагогу возникла странная пауза, а потом террористы в бешенстве вернулись.
По словам представителей местных евреев и мусульманского духовенства, всему виной стал офицер отдела по борьбе с экстремизмом, некто Шамиль, которого террористы будто бы взяли в заложники, посадили в машину и двинулись жечь… шиитскую мечеть (для них – «неправильные мусульмане» не лучше неверных). И таким образом «снести» третью фигуру памятника «Братства религий».
Говорят, по пути террористы вздумали помолиться, чем офицер и воспользовался, выпрыгнув из движущейся машины. Сломал ключицу, но остался жив, лечится сейчас в Махачкале.
Почти такая же удивительная история случилась и в Махачкале, где два оперативника-героя, оказавшиеся поблизости отпускники из зоны СВО, по-голливудски сделали работу за весь спецназ — один сбегал домой за ружьем, второй поднял автомат у убитого полицейского, и лихо покрошили злодеев.
Да и версия о срыве планов террористов в Дербенте совпадает с дальнейшим ходом событий. Они возвращаются к синагоге, их загоняют в ближайшее кафе и уничтожают…
ГОНКА ЗА СПРАВЕДЛИВОСТЬЮ
Один из главных противников ваххабитов — шейх Исамуддин Эфенди (его предшественника застрелили в 2011-м) принял меня в маленькой, уютной комнатке, переполненной карандашами, кисточками, и чудесной арабской вязью, украшавшей решительно все.
Это дискредитировало мои детские мифы. Я мог допустить, что шейхи увлекаются каллиграфией, но чтобы они жили в однушке, с кухонькой, в которой еле помещался холодильник?
Глядя на эту скромность, я как-то даже загрустил…
Иссамуддин, видя мое удивление, нахмурился – ему пришлось из вежливости заметить, что никому еще не удалось протащить на тот свет даже такую ерунду, как дворец.
Шейх был не в духе. Он вчера «вот этими руками мыл 20 человек».
Убитых террористами.
— Некоторые из них были с пистолетами в кобуре, — говорил он. — Они даже из кобуры не вытащили! 30-летние ребята, многие только поженились, еще дети не родились. Зачем?
По мнению шейха, вся беда в двух вещах: несправедливости и… смартфонах.
Представление, что ваххабиты собираются в маленьких молельных домах, создавая свое подполье, по словам Исамуддина, наивное заблуждение.
— Все зависит от семьи, – вздыхает шейх. — Если родители ребенка воспитывают – это одно. Если он в смартфоне сидит — другое. Нет салафитов в мечетях, они через телефоны завлекают. Родители думают, если создать детям материальное благополучие — то они будут хорошими. Нет! Это опасное заблуждение, – вскричал проповедник.
И сказал с болью.
— Владимир, любой человек по своей природе ищет справедливость! (тут пришлось кивнуть — точно) Несправедливость, которой много вокруг, порождает агрессию. Коррупция, блат, двойные стандарты… Одни люди это терпят, другие начинают гоняться за справедливостью и быстро попадают на крючок (экстремистов). Те не рассказывают о хорошем, а постоянно кормят негативом. День за днем, день за днем закидывают, закидывают… И постепенно человек превращается в монстра, для которого все — враги.
По словам шейха, чтобы вылечиться, обществу предстоит долгий путь…
— Например, по
