В 1990-х годах зарплаты людям нередко выдавали не деньгами, а продукцией, которую выпускало предприятие. Работаешь, к примеру, на мыловаренном заводе — получай жалованье мылом. Работаешь на мясокомбинате — колбасой. Это если повезло. Сотрудникам целлюлозно-бумажных комбинатов зарплату могли выдать и рулонами сами понимаете чего. Поэтому зарплате живыми деньгами, пусть даже и в конверте, люди радовались как манне небесной.
Времена сейчас другие. А вот зарплаты в конвертах остались. По данным Росстата, «скрытый» фонд оплаты труда (ФОТ) в 2022 году составил 19,5% от общего объема оплаты труда наемных работников. В «скрытый» ФОТ входят не только зарплаты в конвертах, но и прочие теневые доходы. Кто-то, например, неофициально карбюраторы в гараже чинит, кто-то устраивается дачи строить, кто-то овощи собирает — и за это получает деньги, которые государство не видит.
Казалось бы, ну и пусть себе не видит, его проблемы. Но, оказывается, деньги мимо кассы — это головная боль не только государства, но и самих граждан. Какую опасность таит в себе теневая занятость и можно ли с ней бороться?
ГДЕ БОЛЬШЕ ТЕНЕВИКОВ
9,6 млн человек — таков, по данным Минтруда, реальный объем теневой занятости в России на конец 2023 года. Если вспомнить, что, согласно подсчетам Росстата, число работающих россиян составляет 72 млн, получается, что в тени предпочитают оставаться более 13% трудоспособного населения страны. Хотя как предпочитают… Многие из тех, кто оформлен неофициально или получает деньги в конверте, с удовольствием устроились бы на работу как положено — согласно Трудовому кодексу и на белую зарплату. Только вот многие работодатели нанимать сотрудников по закону не спешат…
— С точки зрения экономики теневая занятость — это когда человек осуществляет трудовую деятельность, никак не фиксируя этот статус формально. Официально мы можем работать либо по трудовому договору, либо по гражданско-правовому (если выполняешь разовый заказ. — Ред.), либо в статусе самозанятого — всё! Остальное — это и есть теневая занятость, — объяснил «Комсомольской правде» профессор Финансового университета при правительстве Александр Сафонов.
По словам эксперта, наибольшее распространение это явление получило в торговле.
— И это не только уличная торговля, — поясняет Александр Сафонов. — Неофициально трудоустроенные есть и в крупных торговых сетях, нередко это мигранты. А чтобы проверяющие не придирались, какую-то часть таких сотрудников могут оформить, скажем, на четверть ставки. Или используют аутсорсинг персонала — это когда по документам люди числятся в одной организации, а на деле работают в другой. К такому способу крупные работодатели прибегают, чтобы избежать ответственности за нарушения трудового законодательства.
Теневая занятость также широко распространена в логистических центрах, курьерских службах, общественном питании, строительстве (см. «Конкретно»).
— Но помимо полностью теневой занятости, есть еще и частично теневая — это когда человек трудоустроен официально, но большую часть зарплаты ему платят в конверте, — объясняет профессор Сафонов. — Это широко применяется в промышленности, и с этим сложнее всего бороться.
ПРИЧИНА ТУТ ОДНА
Неофициальное трудоустройство и выплаты в конвертах — прямое нарушение законодательства, за которое могут привлечь к административной ответственности (ст. 15.11 КоАП РФ), наложить серьезные штрафы, а в редких случаях (если сокрытые суммы налогов будут признаны крупными) нарушителям может грозить и уголовная ответственность (ст. 199 УК РФ).
Почему же работодатели все равно рискуют?
— Причина тут одна, — объясняет Александр Сафонов, — желание руководителей организаций максимально сократить расходы, то есть платить государству меньше налогов.
О чем конкретно идет речь? Дело в том, что с зарплаты каждого официально трудоустроенного сотрудника работодатели платят подоходный налог (13%) и страховые взносы (30%) — речь идет о пенсионном, медицинском, социальном страховании. Но если нанять сотрудника неофициально или полуофициально, часть денег выплачивать ему серой зарплатой, то и платить государству нужно меньше.
Но не будем все валить на работодателей. Многие граждане и сами не стремятся связывать себя формальными отношениями с государством и платить со своих доходов налоги. Кто-то печет тортики на заказ, кто-то сдает квартиру, а уж что творится в гаражно-строительных кооперативах (ГСК), где порой половина площадей бывает отдана под фабричное производство — мебели, пластиковых окон, строительных конструкций… И редко кто из гаражников светит государству свои доходы — все это часть той самой теневой экономики (см. «Личный опыт»).
Институтом самозанятости начали ловко пользоваться работодатели.
Фото: Екатерина МАРТИНОВИЧ. Перейти в Фотобанк КП
НЕ БИЗНЕС, А ПРОМЫСЕЛ
Серьезный анализ так называемой гаражной экономики провели в 2016 году исследователи Александр Павлов и Сергей Селеев. По результатам работы они при поддержке Фонда поддержки социальных исследований «Хамовники» даже выпустили книгу, которую так и назвали — «Гаражники». Авторы изнутри изучили работу организованных на базе ГСК промыслов в 60 городах и поселках. Согласно их выводам, большинство гаражников — это ремесленники, которые заняты промыслом и никак не хотят вступать в какие-либо отношения с государством.
Разные регионы специализируются на разных видах промыслов. В Ульяновске, например, особенно развито гаражное мебельное производство. Здесь, по оценке главы местной региональной ассоциации мебельщиков, «в «мебельных» гаражах занято до 40 тысяч человек», — пишут авторы «Гаражников». В Саратове, по их наблюдениям, 85% видимой гаражной деятельности связано с авторемонтом, а в Самаре и Казани гаражные производства являются основными поставщиками гвоздей, сетки-рабицы, тротуарной плитки и бетонных блоков.
— В «гаражной экономике» занято огромное количество людей, которые по-прежнему не склонны взаимодействовать с государством, — рассказал «Комсомольской правде» один из соавторов книги — журналист и социолог Александр Павлов. — Но это совсем не значит, что все они теневики. Там есть и ипэшники, и самозанятые. Но самозанятость оформляют обычно только в том случае, если гаражнику нужно принимать безналичные платежи. Например, когда среди клиентов появляются какие-то крупные организации. Есть еще одна причина: если на твою карту физлица регулярно падают платежи от клиентов, то банк может начать блокировать ее и инициировать проверку. Здесь тоже поможет оформление самозанятости.
ЧТО С ЭТИМ ДЕЛАТЬ
Государство, конечно, старается бороться с теневым сектором. Ведь это прямые потери для бюджета. По оценкам агентства «Национальные кредитные рейтинги», из-за неформальной занятости государство каждый год недосчитывается около 3 трлн рублей.
В прошлом году, по данным Минфина, было выявлено 795 тысяч граждан, трудоустроенных неофициально, это на 20% больше, чем в 2022 году. Особенно заинтересованы в этом регионы, потому что значительная часть региональных бюджетов формируется из налогов на доходы физлиц (НДФЛ), которые платят за своих сотрудников добросовестные работодатели. Поэтому там создают комиссии из представителей ФНС, Социального фонда, прокуратуры, МВД, профсоюзов, задача которых — выявлять организации, которые практикуют неформальную занятость. При желании обнаружить нарушителей несложно, но многие эксперты сомневаются, что изжить или серьезно сократить теневую занятость сегодня реально.
Кто-то, наверное, скажет: в стране дефицит кадров — сотрудникам есть из чего выбирать, и они уже могут диктовать условия работодателям.
— В России миллионы людей заняты в бюджетной сфере — врачи, учителя, чиновники, как они будут диктовать условия работодателю? — говорит Александр Сафонов. — Да и многие предприятия просто не могут увеличивать фонд оплаты труда — иначе они не смогут существовать. Конечно, выбор рабочих мест для соискателей сейчас стал разнообразнее, в каких-то отраслях люди могут легко найти себе предложение получше, но не везде. И порой для улучшения условий нужно сменить сферу деятельности, но не все готовы резко менять профессию.
Главный механизм борьбы с теневой занятостью, по мнению эксперта, это анализ баланса доходов и расходов предприятий налоговыми органами, который позволяет выявить «дельту» между ними.
— Это работает во всем мире, — уверен Александр Сафонов. — Но меры контроля нужно вводить мягко, постоянно замеряя температуру, чтобы не навредить, иначе у нас бизнес в стране вообще встанет.
Нередко бывает так, что, когда предприятие выходит из тени, налоговики сразу доначисляют старые долги и устраивают проверки.
— Нужен закон, который четко определит механизм «прощения в обмен на обеление», — считает Алексан
